холод
Через большое окно в комнату заглядывала луна. Своим неповторимым мягким светом она окутывала всю комнату. В нешироком помещении находилось всего четыре предмета мебели: двуспальная кровать, бельевой шкаф, тумбочка и фотография в рамке (От автора: тоже мне предмет мебели нашли!!!!). Все из красного дерева. На теплом и пушистом белом ковре в разнос валялась куча разбросанных женских вещей. Стены, обклеенные зеркальными панелями отражали лунный свет и мистическим ореолом окутывали одинокую обнаженную девичью фигуру, стоящую посреди этого бардака
По телу прохладными каплями стекал пот. Черные глаза в окроплении удивительно длинных и густых ресниц, были бы красивы, если бы не этот безликий пустой взгляд, смотрящий на фотографию. Чуть приоткрытый рот напоминал лепестки роз. Волосы, голубыми локонами спускаясь по длинной шее, мягким пледом укрывали худые плечи и опускались на прямую, напряженную спину. Тонкие руки безжизненно повисли вдоль тела. Полная грудь чуть заметно вздымалась при дыхании. Талия была тонка и прекрасна. Округлые девичьи бедра плавно переходили в длинные, предлинные ноги. Красивая, высокая и такая одинокая.
На фотографии был изображен старый человек сидящий в кресле, на коленях которого сидела голубоволосая девочка в милом розовом платье. По обе стороны от них стояли блондин с голубыми глазами, одетый в черные джинсы и майку и женщина в сером костюме. Они все счастливо улыбались. Девчушка была как две капли воды похожа на женщину.
По лицу девушки текли слезы, теперь вместо пустоты в них была только отчаяние и боль…. Канна… эту девушку звали Канна…

«За что? Почему меня заперли здесь. Я ненавижу эту комнату, она навевает мысли и воспоминания. Моя комната, как я ее теперь ненавижу.
Родители больше не смотрят на меня с любовью, в их глазах я вижу только страх и отчаянье. Они не захотели отдавать меня в больницу для умалишенных, они решили оставить меня. Но эта комната.… Когда-то я так любила рассматривать себя в этих зеркалах, но сейчас.… Почему они не верят в то, что я вижу духов?
Сколько я уже вот так стою без движения: час, два, день? Не знаю. Холод я чувствую холод, но одеться, не могу. Эти вещи мне подарили они. Я не могу заставить себя, их надеть. Они как будто бы напоминают мне о тех счастливых мгновениях, когда мы с родителями часы напролет проводили в магазинах. Любой мой каприз папа исполнял ежесекундно. Но теперь у меня даже нет возможности видеть их. Я ведь невиновата в том, что вижу духов…»
- Конечно, не виновата.

Девушка вышла из ступора и осмотрелась. На кровати удобно разлегся какой-то парень. Очень красивый парень. Длинные коричневые волосы и карие глаза. Он встал (высокий примерно с нее ростом, даже возможно повыше), все еще с интересом осматривая голую девушку. Та даже не стала стесняться, она приподняла бровь в холодном вопросе. Тот даже не думал, отрывается от своего любимого занятия – рассматривания. Это потихоньку стало бесить ее. Она не стала удивляться, как он сюда пришел, но ее очень интересовал вопрос зачем?
- Кто ты и что здесь делаешь? – в ее голосе не было ни капли злости, которая зарождалась где-то глубоко внутри, была только тоска, боль и отчаянье, плохо скрытые холодным тоном.
- Я Хао Асакура. Самый сильный из ныне живущих шаманов. Я хочу сделать тебе прелюбопытное предложение. Ты ведь видишь духов? И не пытайся скрыть – мгновенно сказал он, видя как она мотает из стороны в сторону в попытке отрицания - я читаю твою душу как открытую книгу. Просто ответь на вопрос честно: Ты ведь видишь духов?
- Да. – Пусть ей одиноко и плохо, но сдаваться она не собирается. Она положила одну руку на бедро, другой прошлась по волосам показывая всем своим видом, что ей наплевать на этот аспект ее жизни. – Ну и что? Что из этого?
- Но-но не надо злиться. Я тоже вижу духов. Их видят только шаманы. Ты тоже шаман, и как я вижу не плохой. Из тебя может выйти толк. Тебе только и надо сделать, что взять мою руку. Если ты ее возьмешь, то я с удовольствием расскажу тебе о шаманах поподробнее. А если нет, то я уйду, а ты продолжай дальше сходить с ума от самокопаний. Я даю тебе час на размышления. Я приду ровно через час. - И он исчез.
«Да или нет. Не знаю. Хотя….» Она про себя размышляла о доме, о родителях. Ее руки с отвращением взяли в руки нижнее белье, красовки, черные джинсы и голубую, обтягивающую кофту. Она молча оделась.
«Даже так мне холодно. От чего этот холод? Неужели он останется со мной навечно?»
Он снова появился. Через час, как и обещал. Он протянул ей руку, и она без колебаний взяла ее. Он снова улыбнулся и притянул ее к себе. Одной рукой он обхватил ее стан. Второй приподнял за подбородок. Его лицо приблизилось, и он ее поцеловал. Оторвавшись от ее губ, он кивнул, как бы подтверждая какие-то ранние мысли, и тихо прошептал ей на ухо:
- А из тебя и вправду выйдет толк.
Две фигуры исчезли.

Родители Канны - Ник и Жаннет - не знали, куда делась дочь. Канну искали везде. Как вдруг…
Такой же лунной ночью примерно через полгода отец Канны и мать услышали скрип в комнате пропавшей дочери. Они тихо подошли и открыли дверь. Посреди абсолютно чистой комнаты стояла девушка. Ее взгляд был полон ненависти и мести. Во рту была длинная сигарета, топ обтягивал грудь, а черные джинсовые шорты подчеркивали тонкость талии. Эта была их дочь.
Ник хотел подбежать к вернувшейся дочери, но ярость в ее глазах остановила его.
Они так и умерли с выражением ужаса на лицах. Канну передернуло.
Холод, опять только холод…

Ночь. В душную комнату Йо из окна прорывался лунный свет. Внезапно дверь со скрипом отворилась. Это была девушка. Она медленно подошла к Йо и села. «Когда люди спят, они все выглядят невинными… Но правда намного суровее…» Руки девушки дрожали, но это не помешало ей достать из кармана небольшой кинжал и занести его над Йо. Она понимала, что если сделает это, то пути назад уже не будет. Удар пришелся точно в горло Йо. Физическая сила девушки не позволила острию кинжала достигнуть пола, но даже с такой раной шансов выжить не оставалось. Изо рта Йо пошла кровавая пена, глаза бешено вращались, руки искали лежавшую рядом катану.
-Йо Асакура… Если ты не понял, в чем дело, то вспомни свой вчерашний бой с Хоро-Хоро, на крыше небоскрёба... Ты убил его! А этой ночью я убью тебя!
Йо, наконец, нашел катану. Он прекрасно понимал, что за все совершенные злые поступки следует неминуемое наказание. Наказание хоть и справедливое, но инстинкт самосохранения оказался сильнее чувства вины. Йо резко ударил остриём меча назад. Это последнее в его жизни, на что у него хватило сил. Удар Йо пришёлся прямо в сердце девушки. За все совершенные злые поступки следует наказание… Но кое-что всё же радовало проткнутое насквозь сердце девушки.
-Я смогла отомстить за тебя, старший брат…

и еще 
                                                 СИРЕНЬ
Старый куст сирени, перекинувший ветви через невысокий забор. Он казался замершим, настороженным зверем в царстве плывущих по асфальту теней.
Ветер осторожно перебирал широкие листья. Само небо, казалось, склонилось над улицей, вглядываясь в россыпь хрупких белоснежных звезд в тумане листвы. Быть может оно разглядело десятки галактик на тонкой ветке. И вновь ощутило пьянящий аромат несорванных, ненайденных еще миров…

Здесь, в старом элитном районе Токио, медовый свет редких фонарей растворяется в ночном воздухе. Здесь, в окружении нарочито запущенных садов, шум города кажется чем-то далеким и нереальным. Здесь, на низком бордюре, сидел мальчик в тяжелой просторной накидке.
Где-то в глубине садов стрекотали кузнечики, и сирень склоняла ветви над головой редкого гостя. Ветер уже запутал в его длинных темных волосах несколько испуганных звезд, сорванных с одной из веток. Но гость не заметил нечаянного подарка. Со дна его глаз Ночь смотрела, как плывет над асфальтом запах сирени. И призрачная улыбка, словно эхо, отражала упоительно горькое счастье в оправе щемящей пустоты.
Ветер пел в кронах деревьев, и небо прятало звезды за пеленой городского смога. Старый куст сирени ронял алебастровые слезы на подставленные ладони. И Гость благодарил его за безмолвное сочувствие, гладя тонкие лепестки.

Старая сирень видела много зим. Ей с каждым днем становилось все труднее вспоминать свою юность. Но она хорошо помнила каждую встречу со своим Гостем.
Он всегда приходил после заката и садился под ее ветвями. И темнота сворачивалась клубком у его ног. Каждый раз он сидел на остывающем асфальте до рассвета, смотрел на звезды и так обманчиво безмятежно улыбался. Иногда его губы беззвучно шевелились, и сирени казалось, что несказанные кому-то слова холодными каплями падают на землю, смешиваясь с придорожной пылью.
Сейчас, как и всегда, он улыбался. Так, как улыбался лишь тогда, когда не надо притворяться, даже перед самим собой. И сирень почти видела, как ледяной вихрь одиночества задувает пламя в его глазах. И она вновь в отчаянии, не в силах что-то изменить, тянула ветви к долгожданному Гостю и тихо оплакивала его.

Здесь, в старом элитном районе Токио, медовый свет фонарей растворялся в ночном воздухе. Здесь, под темным небом, шум города метался меж горизонтов. И светлые звезды дрожали в темных волосах…

--------------------------------------------------------------------------------

Где-то на другом конце города, среди шума, суеты и яркого света Йо Асакура шел в направлении станции метро. Он почти перешел дорогу и остановился на разделительной полосе, пропуская поток машин и раздумывая насколько сильно ему влетит от Анны за позднее возвращение. И вдруг замер, посреди несущейся навстречу самой себе реки желтых огней, захлебнувшись в неожиданно нахлынувшей волне отчаянной тоски и усталой обреченности.
И еще, всего на пару секунд, ему показалось, что в воздухе плывет, смешиваясь с сонной усталостью города, пьянящий аромат цветущей сирени…

ну как вам?